• A
  • A
  • A
  • АБB
  • АБB
  • АБB
  • А
  • А
  • А
  • А
  • А
Обычная версия сайта
ФКН
Контакты

Адрес: 119048, Москва,
ул. Усачёва, 6

тел. (495) 916-89-05
тел. (495) 772-95-90 *12720
тел. (495) 772-95-90 *12726 (декан)
E-mail: math@hse.ru

Учебный офис:
mathstudyoffice@hse.ru
тел. (495) 624-26-16
тел. (495) 772-95-90 *12713

ДПО факультета математики:
dpo-math@hse.ru

Руководство
Научный руководитель Ландо Сергей Константинович
Заместитель декана по административной работе Балаева Светлана Васильевна
Заместитель декана по по научной работе Горбунов Василий Геннадьевич
Заместитель декана по учебной работе Колесников Александр Викторович
Заместитель декана по работе с абитуриентами Пятов Павел Николаевич

“Опыт, полученный на матфаке, позволил мне найти свою специализацию и поступить туда, куда я хотел”: интервью с выпускником матфака Евгением Гончаровым (Cambridge University).

Евгений Гончаров – выпускник факультета математики 2019 г. и PhD студент Кембриджа рассказал о том, почему выбрал академическую карьеру и как поступил в один из лучших университетов мира.
  • Расскажи о своём пути в математику.
  • Я учился в 57 школе в обычном классе, в отличие от многих моих однокурсников, которые пришли на матфак из матклассов. В школьные годы я всерьез занимался хоккеем, и он был для меня на первом месте. При этом вокруг меня было много математиков, мне нравилась эта наука, и я всегда понимал, что возможность заниматься ей в будущем у меня есть. В выпускном классе я пытался поступать за рубеж, но никуда не прошёл. Из московских вузов Вышка была в приоритете,  поэтому поступить на матфак казалось самым разумным решением.
  • Во время учебы в России и за рубежом я понял, что это большая удача, что я учился в бакалавриате на матфаке. У нас прекрасный факультет, и очень мало учебных заведений, где дают базовые знания на таком высоком уровне. Полученное на матфаке образование позволило мне поступить в университет Кембриджа, где я сейчас занимаюсь исследованиями в области алгебраической геометрии.
  • Чем тебе запомнился матфак?
  • Самое классное на матфаке, что отличает его от университетов Европы и Америки, – это возможность подойти к любому преподавателю или более опытному студенту практически в любой момент и задать интересующий вопрос. Неважно, кто ты: студент-первокурсник, который только начинает разбираться, что ему интересно; студент старших курсов, который принимает у него задачки в коридоре; или профессор, которому понадобилась помощь коллеги. Возможность всегда обратиться за помощью и общее стремление к новым знаниям – то, что мне больше всего нравится на матфаке. Благодаря таким разговорам мне удалось разобраться, какие области математики мне интересны. 
  • Какие преподаватели произвели на тебя особое впечатление, повлияли на тебя?
  • Мне нравились лекции Осипа Владимировича Шварцмана по геометрии, особенно его знаменитые шутки во время лекций. Он притворялся, что не умеет произносить “Пара-Еле-Пипед” и рассказывал про встречи гиперболического и сферического малышей. Такие иллюстрации были не только смешными, но и очень полезными с обучающей точки зрения, многие вещи я хорошо запомнил именно из-за таких примеров.На меня сильно повлияли мои научные руководители. Сергей Локтев показал мне,что такое самостоятельная математическая работа и как читать математические статьи. Владлен Тиморин рассказывал об интересных вопросах в голоморфной динамике и поддерживал меня во время обучения по программе обмена в Лейденском университете. Там я познакомился с выпускником матфака Пашей Соломатиным и узнал о магистерской программе в Кембридже. Михаил Финкельберг помог мне понять, что есть научное исследование, и поддерживал меня в процессе поступления на PhD. 
  • Чего тебе не хватало на матфаке?  
  • У неформального общения на факультете были свои минусы. Многим студентам не хватало объективной системы контроля знаний и четких критериев оценки на некоторых курсах. Часть коллоквиумов была перегружена теоретическим материалом. В общем и целом, объективность устных экзаменов для меня всегда была под вопросом – все очень сильно зависит от выпавшего билета и доставшегося преподавателя. С другой стороны, большой составляющей оценки почти на всех курсах была работа в семестре, что сглаживало ситуацию. Еще одним неприятным моментом было то, что некоторые преподаватели были не лучшими лекторами – для меня это было не очень большой проблемой, так как я переставал ходить на лекции и читал учебники, но людям, которые хорошо воспринимают именно лекционный формат, было на таких курсах тяжело.
  • Расскажи о твоей поездке в Лейден. Почему ты выбрал именно этот университет?
  • Мы с Женей Павловым (выпускник матфака 2019 г.) поехали на семестровую программу обмена в Лейден на третьем курсе. Нам хотелось учить дифференциальную и алгебраическую геометрию, мы не знали французского, поэтому остановились на Лейденском университете. Там у нас была возможность брать курсы межуниверситетской магистерской программы MasterMath. Это была уникальная ситуация, потому что студентам бакалавриата Лейдена этого делать было нельзя. Но мы формально ими и не были.  Нам хотелось изучать разные предметы и в итоге мы набрали 7 курсов вместо 3. Они весили сильно больше, чем на матфаке (6–8 кредитов), но и работы в семестре было больше – каждую неделю-две нужно было сдавать большие домашние задания. В результате мы очень сильно устали, но набранных кредитов хватило на весь год.
  • Как ты попал в магистратуру Кембриджа?
  • Я узнал про Кембриджскую программу Part III во время программы обмена. Первым мне рассказал про нее Женя Павлов, сильно повлиял разговор с преподавателем в Амстердаме, который сам учился на этой программе. Бакалавриат в Англии занимает 3 года, и я подумал, что вряд ли после 3 лет обучения на матфаке и изучения  магистерских курсов в Лейдене я научился меньшему, чем английские студенты. Я решил попробовать, меня взяли в магистратуру и через год я ее закончил. Мне удалось попасть к своему научнику Марку Гроссу в тот год, когда он набирал новых студентов. Я рад, что работаю именно с ним. 
  • Расскажи подробнее про процесс поступления.  
  • Я подал документы почти во все сильные в алгебраической геометрии места в Европе и Америке. Было достаточно много скучной работы, приходилось писать мотивационные письма, просить рекомендации и т. д. Кембридж был одним из приоритетных университетов для поступления, и к моменту интервью мой диплом с Мишей Финкельбергом был практически готов. Обычно на интервью тестируют знания по предмету, но они проходят в январе или феврале, когда еще никто не готовится к экзаменам. Получается очень сложно: непонятно, что именно могут спросить и к чему готовиться. Мне удалось повернуть разговор в другую сторону и поговорить о своих исследованиях.
  • Я считаю, что очень важно начинать заниматься исследованиями как можно раньше и благодарен своим научным руководителям за предоставленные возможности. При этом не так важно, какие будут результаты. Полученный опыт поможет и разобраться самому, и убедить других, что ты готов к серьезной научной работе. Ведь это очень сильно отличается от учебного процесса в бакалавриате.
  • Какие курсы тебе понравились?
  • Все курсы были очень интересные. Больше всего мне понравились два курса из моей области – общий курс Марка Гросса по алгебраической геометрии и курс Каушера Биркара по пространствам модулей. Каушер  – прекрасный ученый (Филдсовский медалист 2018 г.), но он не очень заинтересован в преподавании и, к сожалению, редко появляется на факультете.  Тем не менее, его курс был очень полезен для меня, и я активно пользуюсь знаниями, которые там получил. Важно отметить, что кембриджские курсы требуют много самостоятельной работы – лекции очень сконцентрированы (наверное, самое близкое к этому на матфаке – лекции Алексея Пирковского), проходят 3 раза в неделю и длятся 50 минут. Часто приходится долго сидеть и разбирать записи. Домашние задания тоже никто не заставляет делать: оценивание проводится целиком по экзаменам в конце года. Я часто смотрел записи лекций других лет или находил похожие курсы, если мне казалось, что в них лучше раскрыта какая-то тема. Я думаю, что подход, при котором человек не рассчитывает только на свою программу, а использует разные способы найти нужный материал, очень эффективен. Это напоминает процесс исследования, лишь с той разницей, что в исследованиях обычно нет учебника, где написан ответ на твой вопрос. 
  • Какими исследованиями ты занимаешься?  
  • Я занимаюсь алгебраической геометрией, а именно программой Гросса-Зиберта в зеркальной симметрии. Чем конкретно я занимаюсь – объяснить достаточно сложно, и я буду много недоговаривать. Зеркальная симметрия – область, которая выросла из наблюдений физиков в теории струн. Если верить этой теории, пространство должно иметь размерность 10. Четыре размерности мы понимаем достаточно хорошо (3 пространственных и одна временная), про остальные 6 можно думать, как про что-то очень маленькое и скрученное, с большим количеством симметрий. По-научному такая скрученная штука называется многообразием Калаби-Яу. В процессе их изучения физики обнаружили, что для некоторых пар многообразий наблюдается двойственность некоторых инвариантов (например, Эйлеровы характеристики отличаются знаком, более общо – наблюдается симметрия чисел Ходжа). Но на тот момент было не очень понятно, почему так происходит и как по данному многообразию построить двойственное ему. Тогда физики обратились за помощью к математикам и те сформулировали некоторые гипотезы в рамках дифференциальной геометрии (занимающейся многообразиями – локально гладкими объектами). Какое-то время все занимались такими исследованиями, но часть гипотез была опровергнута, а часть оказалась слишком сложна для понимания. Стало понятно, что большего успеха можно добиться, если рассматривать объекты, задаваемые не всеми гладкими функциями, а только многочленами, именно этим занимается алгебраическая геометрия. Так родились разные подходы к зеркальной симметрии в алгебраической геометрии. Одними из первопроходцев были Батырев и Борисов, которые построили много примеров двойственных многообразий. Лет через 10 появился более общий подход Гросса-Зиберта и последние 20 лет он активно развивается.  Я же пытаюсь связать теорию Батырева-Борисова с недавними исследованиями. Про “старую” конструкцию Гросса-Зиберта из 2000-х известно, что она обобщает Батырева-Борисова, поэтому мне достаточно показать, что недавние исследования обобщают эту старую конструкцию. 
  • В какой момент ты совершил выбор в пользу академической карьеры?  
  • Мне нравилась математика в школе и неплохо получалось писать олимпиады в выпускном классе. Я не очень понимал, чем по жизни хочу заниматься,  но у меня было ощущение, что человек, который знает математику, может потом заниматься чем угодно. Мыслей о том, что математику можно рассматривать как карьеру, на тот момент не было точно. Но я знал, что на факультете работает много людей, сотрудничающих с учеными по всему миру, и у меня будет возможность поучиться за рубежом.  Мне этого очень хотелось.
  • Несколько лет учёбы на матфаке позволили мне проходить магистерские курсы в Лейдене наравне с более опытными студентами.
  • Если смотреть на то, что могут дать мотивированному студенту первые два года обучения, то, на мой взгляд, у нашего матфака практически нет конкурентов. На старших курсах есть возможность специализироваться, заниматься исследованиями и участвовать в продвинутых спецкурсах. Наверное, главными факторами в пользу поступления на PhD были желание применить на деле все те знания, что я получил за годы учебы и понимание, что я способен на самостоятельные математические исследования. Опыт, полученный на матфаке, позволил мне найти свою специализацию и поступить туда, куда я хотел. 
  • Как проходит твой обычный день?  
  • Обычный день проходит в раздумьях, чем заняться, чтобы не заниматься исследованиями :) Когда есть только один дедлайн через несколько лет, нужна хорошая самоорганизация – мне в этом плане есть над чем работать. Продуктивный день проходит примерно так: просыпаюсь (иногда на тренировке), сажусь читать статьи и думать над текущей проблемой. Иногда прерываюсь на прогулки и продолжаю более рассеянно размышлять. Потом записываю то, что пришло в голову. Но бывает, что мысли приходят в неожиданный момент, тогда я стараюсь записать мысль и какое-то время над ней подумать. Мне не всегда удается работать в какие-то фиксированные часы. 
  • Какие есть традиции в твоем университете?
  • Здесь много традиций. Система университета – это что-то среднее между американскими Fraternities и Хогвартсом.  В университете 31 колледж, между которыми часто проводят спортивные соревнования, особенно популярны регби и гребля.  Мантии используются не только на выпускных, но и на так называемых формалах (затянутые ужины с фокусом на разговорах с теми, кто оказался рядом за столом). Есть свои мантии для бакалавров, магистров и PhD студентов. На выпускных есть еще капюшоны, соответствующие специализации, у математиков – с золотой полосой. За дипломом надо обязательно прийти в черном костюме, мантии и бабочке, иначе его просто не дадут :) 
  • С какими сложностями сталкиваются студенты в Кембридже?  
  • Пока человек не студент PhD, ему сложно пробиться к профессорам. В основном это связано с их занятостью. Например, мой научный руководитель делает проекты на факультете, ведет лекции, пишет 6 статей и ведет трех аспирантов одновременно.  На помощь бакалаврам приходит формат супервижнов. Это занятия, которые ведет аспирант (реже – профессор), что-то среднее между семинарами и сдачей листочков. Перед ними студенты письменно сдают задачи и получают проверенные решения на супервижне. 
  • Что бы ты посоветовал нынешним студентам?  
  • Хорошо подумать о том, что они хотят делать в будущем, попробовать позаниматься исследованиями. Есть много случаев, когда студенты хорошо учатся, потом поступают на PhD, но вдруг понимают, что именно исследования им неинтересны.
  • Важно как можно раньше включаться в исследовательский процесс и пробовать разные курсы, чтобы определиться с дальнейшим направлением учебы/работы к окончанию университета.
  • Очень полезно иметь хобби, не связанное с математикой, и не забывать, что есть много других возможностей после университета: с математическим образованием можно делать почти что угодно. 
  • Опиши студента, которому бы подошла академическая карьера.
  • Думаю, это человек, для которого математическая задача - это такой пазл, который очень хочется собрать. Этот студент как детектив, который распутывает сети и пытается докопаться до сути. С другой стороны, он должен быть и художником, который пытается развить какую-то область, раскрыть что-то на незаконченном полотне. Хотя очень часто это искусство, которое могут понять только несколько десятков человек в мире, а остальные – нет. Поскольку у чистой математики часто нет быстрых практических применений, нужно быть заинтересованным в самих задачах, тогда как для большинства людей задачи в основном являются только средством для достижения целей.
  • Был ли у тебя опыт работы в индустрии? Какие здесь есть возможности у выпускников матфака?
  • У меня была стажировка в банке, и я интересовался консалтингом. В целом все, что я делал, казалось достаточно простым и скучным по сравнению с математикой, может быть потому, что мне не доверяли сложные задачи.  С этим сталкиваются многие.  В идеале хотелось бы, чтобы была стабильная работа, на которой нужно напрягать мозги. Многие математики идут в кванты, там есть научные группы и интересные математические задачи. Если интересно программирование, то сложная математика используется, например, в криптографии.
  • Какие планы на будущее?
  • Еще 2 года я буду заниматься исследованием в рамках моей программы PhD, более далекие планы стараюсь не строить. В случае чего, с математическим бэкграундом не должно быть проблемой найти интересную работу :)